Манга

Другие имена

Welcome Back Alice Okaeri Alice おかえりアリス С возвращением, Алиса | Welcome Back Alice | Okaeri Alice

Хотя динамика и ситуация на первый взгляд интересны, если вы прочтете любой из других рассказов автора о подростковом взрослении, с их бурной геометрией любви, то увидите, что это знакомая территория, и он намного хуже, чем "Цветы зла". Это один из самых раздражающих любовных треугольников в истории, в котором участвуют одни из самых манипулятивных и невменяемых персонажей, бета заискивает перед эпигонным, неуверенным в себе ботаником, который явно является дублером автора манги, учитывая ту чушь, которую он пишет в дополнительных разделах (наряду с Кеем, который является средством изучения тревоги автора). Конечно, это самая противоречивая из его историй, потому что многие люди сходят с ума, если персонаж, который в какой-то степени является "трансгендерным" или "небинарным", изображается в негативной манере, а также потому, что большинство людей были знакомы с творчеством автора по "ЦЗ", или, возможно, они просто были в таком восторге от манги, играющей яойными пальцами.

Несмотря на все эти разговоры о "трансе", Кей даже не думает о себе как о женщине. Персонажа, вероятно, даже не следует называть "небинарным", поскольку это является реакционным действием на бинарность, и Кей пытается достичь чего-то более трансцендентного и первозданного, в смысле желания вернуться к состоянию, когда невинный ребенок еще ничего не знал о половой дифференциации и сексуальной динамике в целом, чтобы они могли "просто быть самими собой" или еще какая-нибудь чушь. Что еще больше подчеркивает, насколько ужасен и манипулятивен, в частности, Кей (манипуляции Митани часто кажутся более импульсивными и менее изученными), поскольку он решает сделать себя более женственным не потому, что это "то, кем он должен быть", потому что это не то, кем он хочет быть или может быть, а потому, что он хочет соблазнить Ёхэя, что приводит к стремительному погружению в "гендерную деконструкцию" и разрушению всех норм, так что персонажи наконец-то могут "быть самими собой". Кем бы ни были эти "они сами".

По большей части я действительно устал от подобных историй, которые, кажется, всегда выливаются в какой-то деконструктивный, плаксивый, самоанализирующий психосексуальный взгляд на секс и сексуальную динамику. Это так сложно быть мальчиком; это так сложно быть девочкой. ВАААААААААА, ух и ах. Я просто хочу регрессировать обратно, до того, как мы поняли, что мы - сексуальные существа, и были в ванне вместе как "один". Это иллюзия в сочетании с социологией, а не с социальным конструированием. Даже с раннего возраста мальчики и девочки имеют довольно отчетливые различия в мышлении и поведении, хотя их различия могут казаться не такими уж существенными, пока не начнут проявляться вторичные половые признаки. Дело не в том, что люди относятся к ним по-разному, и это не единственное, что формирует их такими, какие они есть. Они разные, поэтому к ним относятся по-разному. Если вы посмотрите на реальное влияние этой социологии и психологии, которые делают вид, что это не так, отбрасывая бессмысленные сигналы добродетели и апеллируя к авторитету, тогда станет ясно, что это правда. Это не правые. И это не левые взгляды. Это реальность. Это важный момент, потому что то, что вы считаете правдой или правильностью, скорее всего, окажет большее эмоциональное воздействие (и наоборот), и если не обращать на это внимания, то можно понять, насколько пустыми и фальшивыми являются некоторые психологические приемы автора. Бывают исключения, но обычно это связано с невероятным видением и талантом, и автор здесь проявляет себя не с лучшей стороны.

Кей и Ёхэй действительно едины в том смысле, что они оба, очевидно, отражают часть автора. Ёхей - это молодая, растерянная и неопытная часть автора, в то время как Кей - его вторая половина, которая интересуется экспериментами с "не быть мальчиком" и множеством других "гендерных" проблем. Объединение этих двух частей, по-видимому, приводит к самоутверждению автора. Это похоже на абстрактное автобиографическое исследование его переживаний и желаний. Концовка и "решение" Кея и Ёхэя, когда они "сливаются в одно целое", напоминают мне детскую чепуху между двумя девушками в "Ящике нечисти", когда они обе несут чушь о том, что они - один и тот же человек и перевоплощаются друг в друга, что явно изображено как юношеская наивность, но автор здесь относится к этому слишком серьезно, и это довольно претенциозно и обескураживающе.

Эта двойственная природа, которую автор выражает в отношениях Ёхэя и Кея, четко выражена в заметках автора, его собственными словами и словами японского философа: "Я хочу почувствовать глубокую любовь к своему собственному телу, покинув свое первоначальное тело и войдя в тело девушки". "Даже сейчас я не могу честно сказать, что действительно счастлив иметь мужское тело". "Что таится в глубине моего сознания, так это желание заняться сексом с "другим собой" в образе молодой девушки и при этом снова родить себя без чьего-либо вмешательства". Это "прояснило неоднозначные желания" автора, которые ему пришлось исследовать через "ад сексуальности". Всё это изображено в "СВА" в особом авторском стиле. Это звучит как стремление к безрисковому солипсизму со стороны особенно жалкого человека, но искусство всё больше склоняется к чистой, сбивающей с толку боли, которую большинство людей предпочли бы не понимать, и я не могу сказать, что виню их за это. Иногда видение создателя настолько зажигательно, что делает работу стоящей, несмотря на то, насколько она отталкивает, но, к сожалению, в данном случае это совсем не так.

Проблема, конечно, не в том, мужчина это или женщина, а в том, насколько одномерен авторский взгляд на динамику и своих персонажей, часто использующий приемы гендерных исследований, например, самодовольное выражение лица Митани, когда она говорит: "Мальчики есть мальчики". Или автор, похоже, считает, что нормальное поведение - это "неосознанная мизогиния", и вся эта чепуха в дополнительных разделах, где он скулит об объективации и "чертовой девочке внутри меня", или еще какой-нибудь другой юнгианской болтовне. И Ёхэй понимает, что причиняет боль себе и всем остальным, и винит в этом динамику, хотя это имеет гораздо меньшее отношение к динамике, а больше к глупым персонажам и к тому, насколько невероятно токсичной является эта троица. Признаюсь, Кей действительно играет роль "запретного плода", потому что Ёхэй и Митани, вероятно, не были бы вместе без него, и именно он навязывал себя Ёхэю и использовал множество нелепых ухищрений (например, сцену с дебильным душем), которые привели к тому, что всё стало таким токсичным, каким оно было на самом деле. Конечно, Ёхэя ужасает перспектива стать мужчиной, потому что он, вероятно, понял, что только благодаря странному стечению обстоятельств он может надеяться на что угодно, только не на вечное одиночество, и в противном случае он был бы инцелом, потому что нуждаться в женщине, которая избивала бы тебя, чтобы ты хотя бы кончил, - это возможно, самое что ни на есть жукоподобное существование, какое только можно себе представить. Идеи, которые исповедует Ёхэй, в конечном счете, являются результатом его убогости. Фетишизм в искусстве может быть забавным, но это быстро перестает быть таковым и становится просто утомительным. Фильм "Необратимость", как ни удивительно, учитывая, что Гаспар Ноэ такой чудаковатый извращенец, оказался прав в своем исследовании эссенциализма. Джудит Батлер и ее предшественницы неправы (и, скорее всего, намеренно злонамеренны) и способствуют нигилизму и отчаянию, выдавая свои идеи за освободительные, но на самом деле причиняя еще больше боли (если это не ощутимо в краткосрочной перспективе, то уж точно в долгосрочной).

Когда Ёхэй впервые не смог завести роман с девушкой, я предположил, что автор придерживался мнения, что только фембой может сделать его пипку большой, но оказалось, что это просто типичное поведение героя манги "половая тряпка", где он - парень в беде, которому приходится быть преследуемым и принуждаемым другим человеком к сексуальным актам, и от этого он немедленно испытывает сильнейший стояк! Идея состоит в том, что мужчина, от которого ожидают заигрываний, испытывает слишком сильное давление и боль, и, по-видимому, женщинам так же больно играть свою соответствующую роль. Здесь автор объясняет, почему, на мой взгляд, здорово, что есть так много аниманг, где пары флиртуют, испытывают чувства друг к другу и т.д., но они редко заканчивают это сексом. Просто подразумевается, что рано или поздно они это сделают. Это модернистское самомнение: "О, у меня только что был секс, и всё, да? Что ж, я полагаю, жизнь бессмысленна..." - довольно нелепо. Да, секс может доставлять удовольствие, но эти "артистичные" работы сильно обесценивают идею из-за мировоззрения. Заводить детей - это плохо + корова пукает, поэтому все эти произведения, как правило, антинатальны, и возникает вопрос, знают ли герои вообще, как делаются дети, несмотря на то, что они часто занимаются сексом. Считается, что возбуждение не является существенным элементом сексуального влечения, и отчасти именно отсюда проистекает "апатия" от всей этой десенсибилизации.

Один из персонажей говорит: "Конечно, Митани еще не сделала этого, она одна из тех невинных девушек". К этому моменту автор начал рисовать ее как сумасшедшую нимфоманку-кумершу, в отличие от невинного образа, который он использовал ранее. Митани - как выключатель света. Она либо милая и невинная, либо считает, что ее ценность на 100% зависит от секса, и всё, что она делает, когда находится рядом с Ёхэем, - это трахает его каждую секунду, словно суккуб, извлекающий из него жизненную силу. Было бы большим преувеличением представить идеи автора об этой динамике травмирующими и болезненными, но это настолько же глупо, как и проиллюстрировать это всё на примере кошмарного пениса-якоря. Тот же эффект выключения света в экспрессионистской манере применяется и к Ёхэю, когда он говорит, что просто причиняет боль Кею, Митани и самому себе; это ад, и независимо от того, возбуждается он или нет, занимается он сексом или нет, получает от этого удовольствие или нет, партнер - парень или девушка, влюбленны или без ума друг от друга, занимающиеся поцелуями или сексом. Это сводит нечистивого "ад - это другие" Сартра (отсылка к пьесе "Выхода нет", в которой есть схожая динамика одного мужчины и двух девушек, навечно запертых в комнате в загробной жизни) к тому, что ад - это всё, что связано с сексуальной динамикой.

Если такие безумные люди, как Кей и Митани, являются практически единственными персонажами в этой истории, то неудивительно, что Ёхэй теряет связь с реальностью и хочет стать евнухом и жить в монастыре. Относительно короткое появление Рен в последней четверти только усиливает истерию, хотя, по крайней мере, ее неуверенность в себе более оправданна, поскольку у нее, похоже, не было друзей до Кея и Ёхэя, она относительно менее привлекательна и имеет нетипичную для девушки фигуру (намного выше Кея). Картины Кея, написанные Рен, имеют такое символическое (признаюсь, второстепенное) значение для истории, что мне это даже напоминает менее лихорадочную версию "Портрета Дориана Грея", еще одну поверхностную, сенсационную (для того времени) и нарциссическую работу, написанную другим автором, который также слишком далеко продвинулся головой в задницу. Избавление должно вселять надежду, как нам говорят, "Проклятие снято". Скорее, проклятие наложено, и нужно провести экзорцизм.