Отзыв на мангу Цветы зла

В мою больную грудь она

Вошла, как острый нож, блистая,
Пуста, прекрасна и сильна,
Как демонов безумных стая.
Она в альков послушный свой
Мой бедный разум превратила;
Меня, как цепью роковой,
Сковала с ней слепая сила.
И как к игре игрок упорный
Иль горький пьяница к вину,
Как черви к падали тлетворной,
Я к ней, навек проклятой, льну.

Шарль Бодлер «Вампир»

В свои тридцать с небольшим лет Осими Сюдзо уже добился значительного успеха и популярности на ниве манги в жанре сэйнен. Его, вместе с Асано Инио и Мори Коджи, можно без всякого преувеличения назвать одним из голосов нового поколения японских мангак, которые на рубеже ХХ – начале ХХI веков сформировали в японской молодёжной массовой культуре стиль, близкий к классическому европейскому социальному критицизму.

Художники-аниматоры страны восходящего Солнца, создатели визуальных и лайт-новелл, мангаки на себе испытали фундаментальный мировоззренческий кризис, связанный с исчерпанием социально-философской модели неолиберального капитализма. Представители художественных профессий особо остро чувствовали несправедливость и грубую ограниченность современной корпоративной культуры японского среднего класса, построенную на коллективизме, трудовом активизме (служению своей фирме), принципах «накама», «гамбаре», «ваби и саби» и иных социальных стереотипах, прочно укоренившихся в японском менталитете с 60-х годов ХХ века. Преодолением такого положения вещей должна была стать трезвая критика японского образа жизни, которая и предопределила появление художественных произведений в формате контркультуры, заставляющих с иной стороны взглянуть на привычные нам жизненные вопросы и ситуации.

На мой взгляд, каждое из произведений Осими Сюдзо заслуживает прочтения и благодарности читателей, так как является вехой в формировании как художественного, так и повествовательного стиля данного автора. «Авангардная Юмеко» – трагикомедия о девушке подростке, увлечённой рисованием мужских половых органов; «Дьявольский экстаз» –  фантасмагория-антиутопия о вызванном суккубами конце света  (пропитанная ненавистью к большим сиськам); «Шино-чан не может сказать своё имя» – надрывная повесть-исповедь подростка-интроверта об одиночестве в школьной и жизни и т.д.

Но лишь одно из произведений этого талантливого автора заслуживает того, чтобы называться лучшим. Это – вне всяких сомнений – «Цветы Зла».

При поверхностном чтении и понимании может показаться, что перед нами очередная банальная манга, описывающая подростковые отношения в стиле фэмдом (Femdom), выраженные в том, что якобы «садистская» девушка заставляет парня всевозможным образом развлекать её, согласно заключённому между главными героями «договору». Это глупое утверждение не выдерживает никакой критики, так как «Аку но Хана» является в полном смысле этого слова антиподом к обычному цундере- и моэкомбикорму, которым с чрезмерным усердием почуют рядовых поклонников аниме.

Чудно и чудесно хотя бы то, что в произведении «Цветы Зла» эччийный момент полностью отсутствует. Несмотря на обилие пикантных сцен, разного рода намёков, диалогов и ситуаций, манга сама по себе ни на каплю не является фансервисной. Эротическое начало в «Цветах Зла» является неотъемлемой частью эстетической экспрессии. Оно служит для углубления и обогащения эмоционального восприятия читателей, акцентирования главных точек изменения характеров героев. В дополнении к сказанному выше, Сава Накамура не является типичной шаблонной стереотипной госпожой, да и Такао подчиняется ей потому, что само экстатическое возбуждение в их отношениях вызвано экзальтацией и поисками истинной Свободы, а не отношениями в формате господства и подчинения. Накамуру и Сахану Куруми роднит, скорее, их общая функция, а не отношения их к протагонистам мужского пола. Они обе душеспасительницы: фесмофоры, которые возвышают мальчишек, главных героев, превращая их в достойных личностей.

Манга «Цветы Зла» является уникальной ещё и потому, что использует абсолютно иной тип эмоциональной подпитки для привлечения внимания читателей. Большинство историй, которые находят отклик в сердцах поклонников, используют общий психологический ресурс, который с определённой долей условности можно назвать «удовольствием». Осуществляется ли накопление позитивных эмоций через брутальный экшн в жанере сёнэн («Ван Пис»), через чуткое к деталям неспешное повествование в стиле слайс оф лайф («Серебрянная ложка») или просто через стимулирование сексуальных образов и стереотипов («Нана и Каору») – суть не так важно. В итоге, мы продолжаем чтение для того, чтобы получить больше положительных эмоций. С произведением Осими Сюдзо всё по-иному: в процессе чтения постоянно испытываешь тревогу, чувствуешь себя неуютно, постоянно ожидаешь новых эмоциональных волн, которые с очевидным постоянством, раз за разом с головой накрывают главных героев. Истории такого типа крайне редки и являются лицом раздела Adult Manga. Это, несомненно «Цветы Зла», «Сандоме» и лучшая манга всей системы форумов – «Спокойной ночи пун-Пун».     

В широком контексте «Цветы Зла» можно представить как эстетическую мистерию, волшебный дионисийский танец двух подростков, страстно желающих вырваться за границы обыденности. В произведении ярко отображены такие темы как: анархия, конформизм, тоска, злоба, зависть, юношеский бунт, отрицание любых авторитетов,  саморазрушение и поиск самого себя.

И Накамура Сава, и Касуга Такао искренне ненавидят ту атмосферу, в которой они вынуждены жить в свои юношеские годы. Они видят общество, люди в котором глубоко несчастны, притворны, атомизированы, изолированы друг от друга. Жители небольшого городка префектуры Гунма погрязли в лицемерии, формализме, духовной скупости и чёрствости, косной упёртости в собственном самообмане. Они живут благопристойной жизнью людей среднего класса, предаваясь сиюминутным удовольствиям (поход в караоке, аркадные автоматы) и в итоге забывают самое главное – зачем они пришли на эту землю, зачем им дана жизнь. В итоге благочестивые мещане покидают этот свет  несчастными и нереализовавшимися.

«The Flowers of Evil» представляет собой дерзкую попытку изобразить процессы взросления, самопознания, обретения себя. Фактически перед нами художественная манифестация животрепещущего утверждения о том, что лишь через череду проб и ошибок можно найти своё «ибасё», место которому принадлежишь. По своей сути признание и примирение с собственной сущностью и открывает путь к «Иной Стороне». Подростки в этом произведении страдают, в попытках занять место в обществе, на каждом шагу сталкиваясь с лишенной романтики жестокой реальностью. Кто-то принимает свою посредственность и находит свою долю счастья, кого-то ломают страхи и внутренние противоречия, а кто-то неистово продолжает свою одинокую «ремарковскую» борьбу. Примечательно ещё и то, что в конструкте «путешествия за гору» мы видим катахрезу – смешивание прямого и фигурального смыслов. Гора в этом произведении это не только символ авторитета матери Савы, символ Саеки (воплощения общественного мнения) но и прямая отсылка к творчеству Асано Инио. Путешествие на Кагосиму, которым был одержим Онодэра Пунпун созвучно желанию путешествия главных героев ЦЗ.  

Творчество и мировоззрение Шарля Бодлера не является чем-то неестественным, искусственно принесённым в эту мангу. Эстетика символизма, созданная величайшим (наряду с Артюром Рэмбо) «проклятым поэтом», причудливо сочетает в себе элементы безобразного, сладковатый аромат гнили, разложения, разврата, яростного непринятия мещанства, что как нельзя кстати отражает окружающий героев мир. Стихотворения Бодлера   несут в себе уникальный призыв к свободе, к одномоментному освобождению души поэта, человеческой души, через разрушение всех устоев, уничтожения мира и самого себя. В российской философии подобные взгляды наиболее ярко выразил поэт, философ и панк-музыкант Егор Летов: «Всё, что не Свобода – то Фашизм! Но Свободы – Нет!» Такой эстетический максимализм в полной мере отражает глубинные позывы юношеского возраста, в котором практически отсутствует граница между самосовершенствованием и саморазрушением, а нонконформизм становится реальным инструментом поиска и установления своего места в мире. Бодлер в своих стихах неоднократно подчеркивал, что отчуждение является неотъемлемой частью современного мира. Неспособность творческого человека влиться в мещанскую реальность выражается в резкости смены настроения, апатии, депрессии и иных видах душевных недугов. Делая упор на красоте и невинности, Бодлер утверждает такой экзистенциальный идеал, который отвергает мораль и охватывает сферу аморального.

Сюжетная линия манги «Aku no Hana» вращается вокруг очень глубокого слоя японского коллективного бессознательного, концепта, который можно обозначить термином «хентай» (変態). Необходимо отметить, что перевод данной дефиниции нельзя ограничивать русским словом «извращение», понимаемом сугубо в  сексуальном смысле. На мой взгляд, в центре повествования стоит научный конструкт, получивший название в социологии  «девиантное поведение», поведение, отклоняющееся от общепринятых, наиболее распространенных и устоявшихся норм в определенных сообществах в определенный исторический период. Грубо говоря, в первой части «Цветов Зла» акцент делается на те действия, которые выходят за границы представлений о норме жителей провинциального городка префектуры Гунма. Накамура и Касуга извращенцы не потому, что они развратны, а потому, что они аморальны.

Повествование построено таким образом, что быстро становится очевидным, что от обманчивого образа заурядной романтики с элементами форсед драмы и любовного треугольника не остаётся и следа. Осими Сюдзо блестяще отразил сразу несколько фундаментальных конфликтов: между главными героями и коллективом, главными героями и миром, между моральными стереотипами и жаждой самовыражения и между мещанством и жаждой единовременной свободы человеческой личности.

В процессе погружения в произведение, автор создаёт реальный диалог с читателем, когда во время развёртывания повествования ловишь себя на том, что чувствуешь то же самое, что и главный герой. Быть не таким как все, не вписываться в коллектив, накосячить и не знать, как исправить свои ошибки – всё это взывает к давно забытым, утраченным воспоминаниям, которые просыпаются и позволяют новыми глазами взглянуть на эту мангу.

По своей структуре произведение можно закономерно разбить на две автономные друг от друга части: до и после таймскипа. Фактически, каждая из частей раскрывает одну из поставленных в завязке проблем: и если в начале повествования и миттельшпиле разбирается комплекс вопросов, связанный со сложными взаимоотношениями Касуги и Накамуры, то во второй части в центре внимания оказывается попытка протагониста манги преодолеть собственное прошлое и его психологические последствия.

В данной манге наибольшую смысловую нагрузку несут именно персонажи, каждый из которых многогранен и имеет различные представления о жизни и любви. Смыслом персонажей AnH, является попытка составить хронику трагической человеческой судьбы в трагическую эпоху, хронику во многом автобиографическую. В одном из своих интервью Осими-сэнсей неосторожно обмолвился, что Накамура Сава, Саеки и Токива списаны с образа его жены. Не менее захватывающее то, что характер и психотип Накамуры Савы списан с одной из его бывших одноклассниц.

Главный герой «Цветов Зла» - Такао Касуга. Несмотря на его недостатки, этот персонаж является весьма человечным и притягательным. Без пренебрежения можно сказать, что перед нами самый обычный подросток-интроверт, тихий, скромный, замкнутый в себе. Может показаться, что это претенциозный мальчонка, который считает себя отличным от других (и, возможно, лучше), потому что он читает сложную для его возраста литературу. Его любимая книга – «Цветы зла» Шарля Бодлера. Трансформация его как личности, обретение себя является стержнем всего произведения. По ходу всего повествования его психотип можно охарактеризовать как крайне беспокойной, тревожный, подверженный стрессу, зависимый от мнения окружающих.

Такао Касуга стремится всеми силами освободиться от внешнего окружения: вначале он сепарируется при помощи книг и добровольного отказа от социализации, однако позже он дорастает до открытого конфликта с обществом провинциального японского городка, конфликта который принимает гротескные, гипертрофированные, девиантные формы. Книги не могут принести ему спасение. Хоть Касуга и унаследовал книголюбие от собственного отца, позже он скажет ему в лицо, что книги ничего не изменили в его «взрослой жизни», не смогли предотвратить процесс превращения в мещанина («говноеда»), процесс, который некоторые недалёкие люди и называют обретением счастья. Трагедия главного героя манги – это невозможность полной самореализации в рамках пубертатного периода человеческого взросления.

В критические моменты манги приходит ощущение, что Касуга сам не знает, чего он хочет, кого он любит и где его место. Можно ли винить его за это? Очевидно, что – нет. И так ли действительно легко сделать выбор между собой (тем, что ты есть, и что нужно, дабы просто беспроблемно жить) и тем, чем никогда не был, но мечтаешь стать? Стать где-то далеко, за пропастью, стать натянутым над ней канатом, ницшеанским трагическим человеком.  

Касуга в одной из глав честно говорит, что не понимает Бодлера, что с его помощью он хочет вырваться из гнетущей атмосферы провинциального городишки, однако он не осознаёт, что раскрепостит его не Бодлер, а он сам. Поддавшись минутному порыву, он совершает проступок, который запускает невероятную цепную реакцию, которая в конечном итоге и приводит к тому, что он становится новым человеком.

При первом знакомстве Накамура Сава изображается грубой, резкой, эгоистичной, отчуждённой и одинокой девушкой. Казалось бы, перед нами абсолютно очевидный антагонист произведения: дерзкая бунтарка-социопатка, которая почти не испытывает эмоций, кроме радости, когда другие ощущают душевную боль и страдания. Она не испытывает никаких угрызений совести по мере путешествия по стезе саморазрушения, так как она очень давно воспринимает мир как враждебное и опасное место, единственным желанием которого является поглощение её самости. Каждый раз, когда Касуга вместе с читателями думает, что самое страшное уже позади, Сава с лёгкостью ввергает нас ещё глубже в пучину дискомфорта и безумия. Она пытается выявить «истинное Я» главного героя, которое находит отражение в тех книгах, которые он всегда читает для того, чтобы избавиться от одиночества. Накамура Сава и есть творческое безумие Такао Касуги и она показывает свою истинную суть в один из кульминационных моментов манги – в сцене разгрома их собственного класса.

Многие произведения с той или иной долей успеха пытались изобразить безумие, однако, по большей части, такие попытки выглядят наивно, наигранно, неестественно. В момент чарующего буйства главных героев, кажется, что можно действительно поверить, что приличия, логика, нормы, сам разум засыпают – открывая двери для подавляемой энергии безумия.

В вихре саморазрушения, в двух измазанных краской подростках, лежащих в центре разгромленного класса, ощущается проблеск чистого анархического восторга, ощущение, что все пути пройдены, а отступать дальше некуда. Это чарующее чувство, ненависти-любви, когда оба героя одиноки и прокляты, этот искривленный юношеской наивностью и максимализмом романтический взгляд на жизнь, притягивает, неодолимо подчиняет себе читательские сердца.

Волшебно и то, что пэйринг Такао Касуги и Савы Накамуры основан на реальных взаимоотношениях Шарля Бодлера и знаменитой балерины, примадонны Жанны Дюваль. Сава Накамура и есть та самая бодлеровская «Чёрная Венера», воплощение красоты, сексуальности и экстравагантности женской сути. Сцена их разговора и прощания на пляже у моря – это лебединая песня их первой безумной юношеской любви, полной иллюзий, непокорности, чистоты, искреннего самопожертвования. Как бы сказал на моём месте Китахара Харуки это – “Todokanai Koi” (The Love that cannot be). В отличие от Онодэры Пунпуна Касуга Такао её помнит, он не хочет, чтобы она исчезала. А память об их прошлых похождениях – это и есть доказательство её существования.

Произведение «Цветы Зла» не нуждается в восхвалении, навязчивом доказывании его гениальности, рекламе; оно само за себя постоит. Голос Осими Сюдзо звучит особенно звонко именно сегодня, когда современное общество переживает кризис, а современная молодёжь невероятно сильно подвержена культу потребления. Главное обвинение, которое манга бросает окружающему миру и японскому обществу – это обвинение в фальши, в сознательном, а потому особенно отвратительном лицемерии, «показухе», жестоком коллективном мещанстве, в терпимости к скуке и неприятии творческого индивидуализма. Эта манга дерзко обвиняет людей в самодовольствие, лицемерии, душевной черствости и безразличии. Юношеская нетерпимость и энергетика, которой пропитана это произведение, притягивает, неодолимо подчиняет себе читательские сердца.

Возможно, вся суть произведения Осими Сюдзо – это призыв к тому, чтобы необычные люди находили друг друга, поднимаясь над серой безликой толпой и над мещанской обыденностью, каких бы жертв и испытаний это не стоило. Не будь у мангаки этой сюрреалистической веры, он бы не стал уже столько лет писать истории о сложных судьбах и отношениях между мужчиной и женщиной, о любви и ненависти, нежности и жестокости, отчаянии и стойкости, саморазрушении и исцелении человеческой души, о доминантных харизматичных властных женщинах и сабмиссивных, страстных, верных до гроба мужчинах. Не родилась бы потрясающая манга «Цветы Зла», которая год от года увеличивает число своих поклонников, находя свой путь к самым разным человеческим сердцам.